Василий Александрович Волга: ГРУЗИЯ.

Был у меня друг. Грузин. Один из многих моих друзей в Грузии, которых я очень люблю. 

 Хотя понимаю я не всех. 

 Это моего друга я тоже перестал понимать на определенном этапе. 

 Так, например, когда Саакашвили обрушил огненный шквал из реактивных минометов на мирные города Осетии и Абхазии, то этот мой друг очень был настроен воинственно, очень против России, хотя его сограждан убил его же президент. 

 Потом, когда мировое сообщество пришло к единогласному осуждению акта агрессии грузинского президента, мой друг обматерил руководство всех тех стран, которые принимали участие в расследовании. 

 Я сказал ему, что я не совсем его понимаю. Как бы ты ни любил своего президента, но нельзя не видеть явного и, таким образом, поощрять преступное. 

 Мой друг обматерил и меня. 

 И вот последние события. Грузия вновь закипела. Горячий народ. И вновь закипела против России. Президент Грузии высказалась совершенно определенно и таким образом, что мой друг разместил у себя на странице много восторженных слов в адрес этого «смелого» выступления. 

 Но вчера Россия отреагировала, в конце концов. 

 Путин подписал Указ, запрещающий авиа перелеты в Грузию, туризм в Грузию, осталась только торговля с Грузией. 

 Наверное стоит напомнить, что главные статьи дохода Грузинского бюджета – это сборы от торговли с Россией, от туризма с Россией, от логистики с Россией. 

 И что же мой друг? Он сегодня прислал мне письмо. Оно, конечно, полно всякого героизма. Мы, мол, не боимся этих имперских замашек. Стоять будем до самого конца, каким бы этот конец не был, но что-то было в этом письме странное. Вдруг будто-то голос задрожал, если можно так говорить о стилистике письма. И самое главное было в конце. 

 Мой друг как будто невзначай, в одном только предложении, спросил меня, а как я думаю – этот Указ Путина русские и в самом деле будут исполнять? Ведь это же дурь какая! Русские ведь так до денег жадны, что им можно и на голову гадить, лишь бы только при этом заплатили им…

 Я не стал отвечать на это письмо и вычеркнул этого человека, которого раньше считал своим другом, из круга знакомых мне грузин. 

 Но у меня еще остались в Грузии друзья. Я буду говорить с ними. Я верю, что в Грузии, как и в Украине, еще не все сошли с ума.