Жанна Таль: С самым счастливым Новым Годом!

Ирония судьбы...
- До начала Нового Года осталось пять минут! Тик-тик-тик...
Голос диктора из старенького телевизора заставил Жанну открыть глаза и медленно поднять голову.
Мамочки... Новый Год. Все празднуют. А я одна, дома, на полу, в Ленинграде...
Черт! Какой Ленинград, что за ерунду я думаю, это же не фильм!
Но я дома, на полу, и одна...
Как же я до такого "докатилась"?
"Докатилась"... Так любит говорить мама, хотя ни у кого из людей, вроде, колес нет. Ну и ладно. Главное, выражение взрослое, и пощеголять такими фразами в кругу мальчишек всегда приятно...
Все эти мысли снежным вирхем, подобно тому, который бушует за окном, проносятся в Жанниной голове.
А перед глазами возникает то, что произошло несколько часов назад...
День начался сказочно!
Новый год всегда справляли дома. И 31 декабря, по уже с раннего детства сложившейся традиции, Жанна поднималась поздно.
Даже если приходилось заставлять себя лежать с закрытыми глазами... Слушая звуки телевизора, тихо доносящиеся из столовой и огромным усилием воли стараясь не замечать запах жареной курицы и медовой коврижки.
Лежать! Надо ведь собрать достаточно сил на новогоднюю ночь!
Правда лежание это не было особо мучительным. Жанна часто проводила время одна, и ей никогда не было скучно. Она как-то всегда находила и о чем помечтать, и с кем поговорить.
В раннем детстве - да и, признаться, не только в раннем - это были мягкая собака Лайка или ее любимая обезьянка Тото. Она на полном серьезе советовалась с ними, выкладывала им все новости, как хорошие, так и не очень... Ну и иногда выплакивалась.
В ресторанах, когда надо было порой целый час ждать заказ, а книгу, обычно сопровождавшую Жанну во всех походах, забывали дома, Жанна тоже не скучала. Она играла с приборами и устраивала настоящие спектакли.
Иногда выдуманная ей история была про семью. Папу, разумеется, играл нож, маму - вилка. А Жанну всегда играла чайная ложка.
Если же она играла в какую-то сказку, чайная ложка была, понятно кем? Принцессой.
Кстати! У каждого прибора было в глазах Жанны свое "лицо", свой характер, даже свое платье. И принцессой становилась самая-самая красивая ложка в самой-самой красивой одежде!
В общем, фантазия скучать ей не давала никогда!
И вот сейчас, лежа под одеялом и подоткнув вторую подушку под живот - любимая поза - Жанна с наслаждением планировала этот день.
Перед ее полусонными глазами поплыл ряд хрустальных бокалов...
Их вытаскивали из старого, громозкого, судя по скрипу, болеющего ревматизмом и с явной подагрой на лапах-ножках, буфета (Жанна не совсем понимала, что такое подагра, но ноги у буфета явно болели) один-единственный раз в год. 31-го декабря...
Бокалы были только их, семейные, необычные! Не длинненькие, как у всех, а с широким конусом, в форме распустившейся лилии. И все "лепестки" были разных цветов и оттенков.
Каждый бокал был особенным...
Светло-зеленый, ну просто нежнейшая весенняя трава...
Лимонно-желтый, прям леденец на ножке... А еще мистический дымчато-фиолетовый, кофе с молоком, темно-синий, почти белый с оттенком заварного крема...
Мммм, какие вкусные цвета!
Жанна всегда мечтала получить синий или голубой. Но обычно они доставались маме или кому-то из гостей. А Жанне выпадал бордовый... Мама говорила, что темненьким шатенкам идет именно бордовый. Якобы. Хотя именно бордовый Жанне меньше всего и нравился.
Но как есть, ничего не поделать. Маму она обижать не хотела.
Потом из недр кладовой вытаскивалась белоснежная скатерть...
Обычно на столе лежала каждодневная, желтая с оранжевым орнаментом. Очень простенькая, но зато у нее была бахрома! Эту бахрому Жанна обожала. На ней она тренировалась заплетать всякого рода косички. И результаты этих стараний могли лицезреть все гости, пока скатерть не отправлялась в стирку, где ей "мыли голову".
Белая праздничная скатерть была тяжелая, блестящая, красивейшая... словно невеста. Поутру мама ее гладила, и она так волшебно пахла. Жанна предвкушала, как она возьмет ее в руки, прямо с гладильной доски, прижмет ее, такую теплую, переливающуюся к щеке и... вдохнет отутюженное полотно. Этот неповторимый аромат... праздника.
Потом начиналось "салатное таинство"...
Господи, как же Жанна мечтает, что ей в этом году разрешат резать! А то все прошлые годы ножа она в руки не получала...
- Руки порежешь, а тебе играть!
- Мааа! Я буду осторожно... Ну, пожалуйста...
- Никаких пререканий! Вон... лучше накрой на стол и укрась нарезки с сыром и бужениной! В следующем году поговорим...
И так каждый год... Но нет худа без добра - накрывает и украшает Жанна просто мастерски. Наловчилась за годы "ножевых" запретов...
И кофе она, кстати, умеет варить, как в лучших восточных ресторанах. Надо лишь соблюдать несколько простых правил: чуточку соли, потом джезву надо три раза закипятить, так, чтобы шапочка "поднялась", а потом кофе должен настояться и осесть...
Блин, все это прекрасно, но так хочется и ножом поорудовать...
Кубики столичного салата и винегрета поплыли пестрым, соблазнительным рядом перед ее глазами. Я режу, режу, режу...
Главное, в процессе резки не съесть все ингредиенты.
- Жаннуль! Вставай, помоги мне! Завтракать будешь?
- Не будешь... Место на вечер надо оставить. Мам! А резать можно?
- Ладно, в этом году можно. Пошли, на очереди столичный салат! Яйца почисти и потом начинай кромсать картошку. Только не слишком мелко! Не любит папа эту кашу...
Ура! И Жанна прямо в своей розовой с прыгающими по ней обезьянками пижаме галопом несется на кухню...
Старинные часы бьют четыре раза:
- Блям-блям-блям-блям!
Салаты готовы, коврижка стынет, паштет в формочках, холодец застывает, фаршированную рыбу запихнули в ломящийся холодильник, нарезки украшены, стол накрыт и сияет...
Мама смахивает капельки пота с высокого лба и в изнемозжении опускается на кухонную табуретку.
- Ну все... Теперь отдыхать до вечера. Голову надо накрутить еще... И тебе накрутим! Хочешь?
Как не хотеть! И платье мама вытащила вечернее для Жанны! Ведь у Жанны уже "фигура" просвечивает... эта мысль заставляет ее покраснеть, прям как любимый винегрет.
- Ну тогда идем, дочь моя дорога...
Резкий звонок в дверь прервал маму на полуслове.
- Кто это может быть? Пойди открой, только спроси "кто"...
"Дочь дорогая" несется к входной двери:
- Кто там?!
- Свои! Открывай, принимай гостей, Жаннуль!
Оглушительный бас папиного друга-врача раскатистым эхом проносится по просторам лестничной клетки.
Щелк замка, дверь отворяется... и в коридор вваливается и сам носитель голоса. Явно уже в процессе празднования, судя по несколько заплетающемуся языку и... ээээ... специфическому запаху.
Жанна еле заметно поморщилась. Хоть она и любит этого друга семьи, но все же...
- Мааа, это Виктор Олегович...
Но Виктор Олегович, не дожидаясь приглашения, прямо в зимних сапогах, в меховом пальто и сползающей набекрень шапке-ушанке буквально "впадает" в столовую и приземляется на стул. Прямиком перед нарезкой с бужениной, так заботливо украшенной Жанной цветочками из соленых огурцов и вареных яиц.
- Ну, что, тяпнем?!
Какое там "бигудение", какие там платья вечерние...
Раскатистый голос Виктора Олеговича привлек внимание общественности. И уже буквально через несколько минут столовая наполнена гостями.
Соседи с первого этажа, прихватив заодно и своих гостей, уютно расположились с папой и мамой за столом и деловито занимаются поеданием шедевров и "тяпаньем". Элементарная вежливость не позволяет маме показать истинные чувства, но на ее лице вымученная улыбка - Жанна это понимает и ей безумно жаль маму...
Скорость тяпанья явно завышенная, поскольку уже через полтора часа папа нетвердым шагом проследовал в спальню, и больше его не видно, не слышно...
Мама еще как-то держится. Но Жанне ясно, что и это лишь вопрос времени. А поскольку ест мама мало, то и времени будет мало.
А за столом меж тем льются песни. Баритоны мягко и нежно переплетаются с сопранами и альтами, мелодии съезжают в параллельные тональности, но этого уже никто не замечает:
- Ах, верниса-а-а-а-жжж, ик! , а-ах ве-е-е-рниса-ик-а-а-аж, ка-а-а-кой пейза-а-а-а-ик-а-аж.... Ик!
А Жанна... Жанна все это время сидит в углу дивана и тупо, угрюмо смотрит в телевизор. Стараясь не замечать происходящего вокруг.
И это мой Новый Год? Сейчас только половина десятого... А трезвых уже нет.
В десять сломалась мама... Тихо и незаметно исчезла в большой комнате. Кто-то из гостей ретировался в Жаннину комнату, кто-то нашел в себе силы выйти из квартиры. А ровно в половине двенадцатого в доме воцарилась тишина...
Только музыка Таривердиева из фильма "Ирония Судьбы" убаюкивающим колокольчиком "тукает" по углам столовой. Так размеренно, так завораживающе... Так усыпляюще.
Жанна садится на пол и прижимается спиной к дивану. Веки тяжелеют, голова склоняется и...
- До Нового Года осталось ровно пять минут! Тик-тик-тик...
- Пять минуууут, пять минуууут! - заливисто запела Гурченко.
Тут из глаз Жанны потекли слезы. Суеверной она не была, но ведь говорят - как встретишь год, так его и проведешь.
А она встречает его на полу. И одна...
Злость на этих обычно таких любимых гостей усилила поток Жанниных слез. Кто их просил! Кто их дернул к черту! Весь Новый Год испортили!
Жанна со злости изо всех сил пинает локтем диван и, разумеется, попадает нервом как раз на деревянный угол...
- Ааааааа! Дебилы! Ненавижу!
- До Нового Года осталась одна минута! Тик-тик-тик...
Ну все. С Новым Годом, Жанна...
- Махматка! Ну-ка быстро наливай! Успеем!
Кристально-трезвый голос папы вырывает Жанну из плачуще-потирающего-локоть состояния. А через секунду из спальни возникает и он сам. Помятый, но улыбающийся и бодрый.
Слезы мгновенно высыхают, а локоть перестает ныть.
- Папа! Что наливать? Ничего нет больше.
- Да все равно, что! Главное быстро!
До Нового года осталось 30 секунд... Тик-тик-тик...
- Солнышко, в холодильнике кефир есть! Неси скорее!
Мамино певучее сопрано раздается из-за двери большой комнаты, а через мгновение выплывает и вся ее нежная фигурка со взъерошенной, "ненабигуденной" головой.
Несколько секунд, и бутылка кефира оказывается в столовой...
- Так, бокалы! Тебе будет твой синий!
Ура, наконец! - в голове у Жанны фанфары бьют тарарам
- Быстро, еще десять секунд! Есть! Один, два, три, всё! Восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, ДВА.... С Новым Годом!!! Ура!!!
Куранты начинают бить. Бокалы с белым кефиром мелодично чокаются, издавая лучшую на свете музыку.
А мама, папа и Жанна - мама, правда, стоит на ногах не очень... ровно, но ее поддерживают - обнимают и целуют друг друга. Да так крепко и так по-настоящему, что теперь у Жанны льются из глаз слезы счастья.
И фиг с ней, с ненакрученной головой! И фиг с вечерним платьем! Это все ерунда по сравнению с этим, с настоящим...
Как же хорошо! И я знаю... Этот Новый Год будет очень, очень счастливым!
Самым счастливым...
С Новым Годом!

Жанна Таль