Я вне политики, но это моя война.

Я вне политики, но это моя война,
она постучалась утром, мы пили кофе.
И кто-то сердитый, пряча бойцовский профиль
под чёрною маской, сказал: «Ты теперь вдова!»
А я ему отвечала, чтоб уходил,
что муж мой ему неровня, но с автоматом
спорится ровно так же, как с бюрократом
в мирное время, где тихо поёт винил,
и тянется над фарфором седой дымок,
ложки стучат о донья пустых тарелок,
и нет никакого дела до перестрелок,
в которых один — смертельный всегда итог.
Юный июнь испуганно трёт глаза,
со страхом глядит на мир из-под русой чёлки,
где кофе разлит, а фарфоровые осколки
похожи на зубы, — и путь перекрыт назад.
Что с нами будет, привыкшими жить в тепле,
делать уроки с сыном и ездить к морю?
Знаешь, я в детстве пела в церковном хоре,
сейчас же мой голос подобен гнилой культе.
Знаешь, ведь мне так мало по существу
надо от жизни, буковки да картинки,
утром проснуться, в кофе добавить сливки
в мире, где Бог навсегда запретил войну.