Дебальцево - Докучаевск. Февраль 2015. Из походного блокнота

Многоэтажка в центре горняцкого городка похожа на ущербный зуб. Правда, обезобразил ее не кариес, а снаряд тяжелого калибра, который снес напрочь две угловые квартиры. Заодно фугас прихлопнул бабушку Таню и пару дремавших под окнами кошек. Как напоминание о случившемся - засунутые в почтовый ящик погибшей искусственные цветы.
Супруг бабушки, по словам соседа Ивана Ивановича, уцелел. Возможно, злая участь миновала бы и саму хозяйку, однако та в последний момент отказалась от предложенной мужем прогулки.
-Шандарахнуло так,- рассказывает Иван Иванович,- что я очутился возле дивана на четвереньках. Выполз в коридор, а там - пыль, гарь, кто-то вопит нечеловеческим голосом... Стою на четырех мослах, пытаюсь сообразить: что к чему. А здесь муж бабушки Тани метется: "Дай, просит,- какой-нибудь инструмент. Дверь в квартиру заклинило. Боюсь, как бы худого не случилось".
С новоявленным вдовцом мне повстречаться не удалось. Даже Ивану Ивановичу неизвестно, где тот сейчас обитает. Да и, честно признаться, не имелось желания лишний раз бередить душу человека тягостными расспросами. Хватит пустоты, которую он увидел за дверью исчезнувшей квартиры.
Сейчас вход в никуда плотно законопачен. Сделано это, думаю, ради безопасности малой ребятни, которую хлебом не корми, дай порезвиться в запретном месте.
Однако не все жильцы столь предусмотрительны. Дверь в соседнюю, сравнительно уцелевшую квартиру нараспашку. Заходи, выноси опрокинутые кресла, дешевенький сервант или густо припорошенный пылью унитаз.
А вообще, похоже, небеса наложили проклятье на злополучный дом. С самого начала войны он как магнит, притягивает начиненный взрывчаткой металл.
-Первая бомбардировка,- продолжает Иван Иванович,- оставила жильцов нашего подъезда без хранившихся в подвале припасов. Влетевший в вентиляционное окошко снаряд к чертовой матери разнес все перегородки. Последствия второй бомбардировки, вы, надеюсь, видели своими глазами... Потом прилетели две мины. Они скользнули над самой крышей и разорвались на школьном дворе. Ума не приложу - чем мы провинились перед Господом?