"Броненосец "Потемкин": Восстание человеческого достоинства

Почему фильм, премьера которого состоялась в 1925 году, изменил ход событий на планете
Немой черно-белый фильм без любви, женщин, пейзажей и гэгов десятилетиями держал мир в кулаке, собирал полные залы, его возносили на вершины всех рейтингов. "Люди так волнуются, словно им сейчас будет показано нечто такое, чего ждут все", - писал о феномене Лион Фейхтвангер.

Фильма боялись, его запрещали и не могли запретить. В разных странах его резали, кромсали, меняли титры, но даже изуродованный, он сохранял непостижимую мощь и все равно прорывался на экраны, потому что его требовали толпы. Киноведы мира до сих пор числят его среди главных явлений искусства.В чем же магия "Броненосца "Потемкин", фильма далекого 1925 года?

"Моя страна - подросток…"

Формально в нем показан мятеж на военном корабле в одесском порту. Таких кораблей и мятежей в кино сотни, все и не упомнишь. Этот почему-то помнится. В реальности бунт захлебнулся и ни к чему не привел. Фильм же стал символом порыва человечества к свободе и страшилищем для всех политических режимов.

Берет он не сюжетом и действует, похоже, прямиком на подкорку.
Здесь сошлось все - и уникальность момента, и явление гения, способного эту уникальность выразить в кино. Сергей Эйзенштейн доказал, что пленка способна передать не только прямое действие (скачет всадник, встает солнце, плачет ребенок), но и то, что таит в себе человек за кинокамерой. Его искренность, страсть, надежду, неистовую веру - кардиограмму его души. Вспомним, в какое время снимался фильм. Шел всего только восьмой год новой власти. Еще далеко впереди были и 37‑й, и война, и сковавший страну послевоенный холод, и крах надежд. А тогда Россия была опалена дыханием близкой свободы, которая, казалось, совсем скоро станет законом новой жизни, уравняет всех в правах - и не будет богатых и нищих: кто был ничем, тот станет всем. Перед каждым распахнутся сокровища мировых культур, и первой из них, вперед смотрящей, будет культура пролетарская, ее нужно было сотворить.

"Моя страна - подросток: твори, выдумывай, пробуй!" - звал Маяковский, и этим порывом были одержимы художники не только России, но и многих стран, стекавшихся посмотреть на русское чудо.
Потом романтики поплатятся за то, что слишком безоглядно верили в свободу. Но пока никто об этом не думал. И когда Эйзенштейну доверили важный политический заказ ВЦИКа - снять фильм к 20‑летию революции 1905 года, он взялся с энтузиазмом и размахом, присущими волне революционной романтики - волне короткой, но мощной. Ему было 27, но за плечами уже "Стачка". Как и многие творцы эпохи, он верил идее очистительной революции и не сомневался в прекрасном будущем отвоеванного пролетариями мира.
В этом пьянящем предощущении свободы, в этом грохоте падающих вековых цепей - магическое воздействие созданного им фильма . "Он отображает миг революции. Стена проломлена, подлинное содержание вступает в свои права", - писал немецкий теоретик искусств Зигфрид Кракауэр. И главное: "Проявив неслыханное чутье к знакам и символам, создатели фильма точно выбрали момент, в котором сконцентрирована вся революция - от ее реального начала до фантастического конца".

Эффект бикфордова шнура

Восстание на броненосце "Князь Потемкин Таврический". Гнилое мясо, которым кормили матросов, - искра, из нее разгорелось пламя. Искра ушла в народ - народ поддержал мятежников. События в фильме нарастают в режиме бикфордова шнура: один кадр поджигает другой, пожар разгорается, его гул все отчетливее "слышит" толпа в зрительном зале - и тоже не может устоять, тоже воспламеняется, в душах бушует сочувствие этим серым фигуркам на экране. Фейхтвангер в романе "Успех" описал внутреннюю борьбу буржуазного героя, который заскочил в берлинский кинотеатр посмотреть новую сенсацию. Зрелище вызывает в нем ужас и отторжение, но он уже не владеет собой - сочувствует бунтарям, всем существом жаждет, чтобы они победили. И выходит с перевернутым лицом, с изумлением разглядывая себя, изменившегося, в магазинной витрине.Фильм впервые в кино смог ухватить критический миг, когда бесстыжее, уверенное в себе насилие схлестнулось с естественной для человека жаждой справедливости. Этот момент взрыва растянут, как в замедленной съемке, на полтора часа раскаленного действия. И привыкшие к выдуманным мелодрамам зрители впервые понимали, что это уже не выдумка - это все реально происходило в неведомой им Одессе. В стране, которая первой подняла этот красный флаг и бросила вызов злу.Кино пробило стену между миром черно-белых грез и реальностью - это тоже потрясало новизной ощущений и силой сопереживания.

Красный флаг на черно-белом экране

Как все делалось? Сценарий написала Нина Агаджанова, и сначала в юбилейном суперфильме предполагалось отразить едва ли не все события, предшествовавшие революции, - от русско-японской войны до забастовок, бушевавших в Москве и Питере. С таким замахом и начинались съемки, но фильм должен был поспеть к торжественному заседанию в Большом театре 21 декабря - и стало ясно, что за полгода эту глыбу не своротишь.Пришлось резко менять сценарий. Погода заставила перенести съемки в Одессу. Реальный броненосец "Князь Потемкин Таврический" уже списали в утиль - нужно было искать подходящий корабль. Не было времени. Не было денег. Одесские матросы снимались на энтузиазме. Роль лейтенанта Гиляровского сыграл сотрудник Эйзенштейна Григорий Александров - будущий великий комедиограф. Все делалось "на коленке", но с вдохновением первопроходцев. Кинематографические образы рождались на лету и тут же воплощались на пленке.
В Большой театр картину привезли горяченькую, с монтажного стола. Последнюю часть не успели склеить - пленка держалась на честном слове, режиссер это знал и был в предынфарктном состоянии. Виктор Шкловский так описывает этот вечер: "Лента была смонтирована только-только. Когда просмотр подходил к концу, режиссер вспомнил, что последний кусок не приклеен, только приложен, и так и пошел в коробку. Чем больше гремел зал, тем больше волновался Эйзенштейн: вот сейчас будет обрыв, застучат люди ногами, сломается гребень волны участия к картине. И вдруг обрыва не произошло: не склеенный кусок прошел как склеенный".
Момент, когда над броненосцем взвивается красный флаг мятежа, произвел впечатление разорвавшейся бомбы: в черно-белом кадре возникло цветовое пятно - каждый из 108 кадриков с флагом раскрасили вручную кисточкой. Сейчас трудно понять волнение, охватившее кинозал при виде пламенеющего на сером экране чуда, но оно было. Оно преодолевало любой скепсис - обладало взрывной энергией.
Премьера для публики состоялась в 1‑м Госкинотеатре - ныне "Художественном" - 18 января 1926 года; зрителей приветствовал огромный макет ощетинившегося броненосца на фасаде, билетеры надели морскую форму. Как сообщала "Вечерняя Москва", в первые же два дня фильм перекрыл недельный рекорд голливудского боевика с Дугласом Фэрбенксом. Зрители были потрясены не только революционным пафосом фильма, но и невиданным зрелищем: снайперски точный монтаж, симфонически организованный ритм, захватывающие дух ракурсы камеры Эдуарда Тиссэ - все то, что составило художественное открытие Эйзенштейна, гипнотически действовало на публику. Эйзенштейновский "монтаж аттракционов", впервые опробованный им в театре и развитый в кино, до сих пор считается неоценимым вкладом в киноязык, его изучают в киношколах.

"Дубинушка" на берлинской премьере

Как любой политический фильм, "Броненосец "Потемкин" страдал от меняющихся конъюнктур. Вскоре после премьеры пришлось вырезать из пролога цитату из Троцкого и заменить цитатой из Ленина. Киноначальство не рассчитывало на долгую жизнь картины и продало негатив в Германию, где фильм был запрещен, а потом подвергся радикальному перемонтажу и в таком виде вышел на экран. Каждая страна резала картину по своему разумению, выстригала и добавляла свои титры. При Гитлере все немецкие копии были уничтожены. Когда изрезанный негатив все же вернулся в Москву, там гремели сталинские постановления об "идейных ошибках" в кино, Эйзенштейн был в опале, фильм залег на полке. Впоследствии при реставрации многострадальной картины авторский замысел был восстановлен,  но обрывки оригинала пришлось собирать по кусочкам со всего мира.
В немом фильме колоссальную роль играла музыка. Описывая берлинский сеанс "Потемкина", Фейхтвангер определял ее как дикую, отвратительную, но берущую в плен. Талант Эйзенштейна был по природе музыкален - музыкальны ритмы монтажа, композиции кадра и пластика персонажей, не случайно свои исторические полотна "Иван Грозный" и "Александр Невский" он называл "кинооперами". Вот и "Броненосец", который на первых сеансах сопровождался симфониями Бетховена, вдохновлял композиторов писать все новую музыку. Для премьеры в Берлине Эйзенштейн привез пластинки с песнями "Дубинушка" и "Вы жертвою пали..." - они звучали и на съемочной площадке, когда снимали сцену прощания с Вакулинчуком, - "для создания настроения". Эти мотивы вошли и в партитуру, которую написал для европейского проката фильма Эдмунд Майзель, виртуозно вплетя в симфоническую ткань шумы - музыка имитировала грохот волн, лязг металла...
В дальнейшем саундтреки к фильму писали Николай Крюков, Майкл Найман и даже британский поп-дуэт Pet Shop Boys. Но самым известным стало музыкальное сопровождение, собранное из произведений Дмитрия Шостаковича.

Восстание человеческого достоинства

Теперь принято разоблачать старые пропагандистские мифы. Посеянные фильмом легенды о "Потемкине" давно затмили прозаическую реальность - это так. Копаясь в судовых журналах, дотошные историки установили, что и матросы были в основном из покладистых крестьян, и бунтари среди них не зафиксированы, и мясо было не таким уж червивым, и под брезентом никого не расстреливали. Но им давно ответил тот же Маяковский: "Искусство - не отражающее зеркало, а увеличивающее стекло". Эйзенштейн снимал не историческую хронику бунта, он создавал концентрированный образ революционного взрыва. И брезент, и черви в мясе становились символами гнетущей системы, болтающееся на шнурке пенсне - символом свергнутой буржуазности, грозно восстающие орудия корабля - символом могучего, пришедшего в движение человеческого организма, слепяще красный флаг - символом освобождения.
Эйзенштейн снимал художественный фильм, а вымысел - одно из средств художественного выражения не реальности даже, а ее драматических движений. Искусство помогает высвободить несущие конструкции жизни от шелухи случайных подробностей, показать их наглядно и действенно. Поэтому фильм сделал то, чего не могли бы добиться десятки реальных бунтов на десятках "Потемкиных", - он привел в движение планету, заставил ее волноваться и сочувствовать стране, бросившей вызов несправедливому мироустройству. Это кино взрывной идеи и впрямь оказалось бикфордовым шнуром.
Фильм не раз признавался одним из лучших в мировом кинематографе. Его образы бесконечно цитировались, мотив детской коляски, беспомощно прыгающей по одесской лестнице, то и дело возвращался в самых разных вариантах - от трагических до комедийных и даже анимационных. Мощное пропагандистское воздействие картины красочно описано Фейхтвангером в главе "Броненосец "Орлов" из романа "Успех": "Запрещать все это бессмысленно. Оно существует, оно живет, мы вдыхаем его вместе с воздухом, это другой, новый мир. Отрицать существование этого мира глупо. Приходится глядеть на него. Приходится слушать эту музыку, ее нельзя запретить".
Революционизирующее влияние картины было беспрецедентным: к финалу зрители любой страны уже были одержимы идеями солидарности с борющимся пролетариатом. Так восстал голландский военный корабль "Цевен провинсиен": когда мятежники попали под суд, они утверждали, что их вдохновлял советский фильм. По свидетельству Шкловского, итальянский фабрикант, посмотрев картину, изумлялся: отчего он сочувствует людям, которые ему же и враждебны, отчего плачет на просмотре, сопереживая восставшему человеческому достоинству?

---

P.S. Фильм, как и вся русская революция, о которой он рассказал миру, стал предупреждением: после него имущие стали больше думать о неимущих - во избежание бунта на корабле. Так что мечту Эйзенштейна можно считать осуществленной: его фильм действительно изменил ход событий на планете, сделав ее человечнее.

​Источник ​​​