По воле случая этот день стал и моим праздником

Сегодня отмечается День Театра...

И по воле случая, или по воле судьбы, этот день стал и моим праздником.

Занесло меня туда совершенно случайно. 

Я никогда не забуду тот жаркий, июльский день.

В тот самый день - как мне тогда казалось, самый ужасный в моей жизни! - я получила окончательный отказ от федерального криминального агентства, куда подавала документы на учёбу.

Сказать, что этот отказ был для меня трагедией  - это не сказать ничего. 

Месяцы изнурительных тренировок для спортивного теста, кроссы по десять километров в день, причём параллельно с работой. Потом утомительные поездки на всякие тесты, прыжки с вышки в бассейне, жесточайший стресс на самих экзаменах - нас, девочек, прессовали куда сильнее, чем парней.

И всё это можно было бы пережить... Фиг с ним.

Но, главное, моя мечта ловить преступников, очищать мир от зла, приносить пользу (я сейчас не шучу, я на самом деле так ощущала) - всё это обрушилось в один миг!

И самое обидное - произошло то это вовсе не потому, что я не подходила! Наоборот! Меня все хотели. Мои кураторы-полицейские были на сто процентов уверены, что я поступлю. Ну, разумеется, после того, как оправились от первого шока при виде моих внешних "анти-данных" - 1,58 метра и 44 килограмма. Однако, поговорив со мной, они оттаяли, и их шок сменился неимоверной симпатией.

- Нам такие, как Вы, очень нужны! - эти слова я слышала постоянно.

Так что я подходила по всем параметрам. Но просто в нашем регионе тупо сократили бюджет на образование. И из сорока девочек, которые должны были начать учёбу, взяли... двоих. Не меня. Я не прошла жесткий "фейс"-отбор, комплекция не та. Ну не шкаф я, что поделать.

И вот, в этот злополучный день я решила, что не поеду домой, не поеду даже к маме. Я просто не смогу вынести ни закрытого пространства, ни сочувствия... Разревусь не на шутку, совсем расклеюсь. 

В общем, запарковав машину и нацепив темные, солнечные очки, дабы никто не заметил моих опухших, красных глаз, я в расстроенных чувствах пошла бродить по городу.

В те времена - пишу и чувствую себя реальным мамонтом - в городах, даже немецких, были длинные стенды с объявлениями, актуальными газетами, рекламой и прочими "постами" (выражаясь сегодняшним языком).

Чтобы хоть как-то отвлечься от мысли о моём "безнадежно разрушенном будущем", я подошла к этому стенду.

Первое, что мне бросилось в глаза, было:

Идёт набор учащихся в театральную студию. Адрес такой-то, время экзаменов такое-то.

- Жанна, брось эту ерунду! Даже думать забудь! Какой театр нафиг? - мой разум очень жестко попытался поставить поплывшие в непонятное направление мозги на место. 

Но навязчивая картинка сцены и, главное, меня на ней... она не отпускала, несмотря на все остервенение и весь цинизм, с какими я ее пыталась прогнать. 

- Ладно, пойдём развлечемся, Жанна! - вкрадчиво заговорила фантазия.

И тут же ей начали издевательски подпевать комплексы:

- Шансов у тебя ноль! Кому ты нужна, такая вся зажатая, да еще с твоим славянским, пусть даже слабым, акцентом!

- Ну ладно, давай поиграемся, тебе уже всё равно терять нечего! - авантюризм решительно положил конец этой дискуссии, хлопнув кулаком по вообраежамому столу и подняв воображаемую стопку. 

Разрываемая такими противоречивыми чувствами, я зашла в старое здание театра...

Пройдя по белому, длинному, украшенному бордовыми, бархатными портьерами  коридору, я попала в закулисье...

И тут произошло нечто странное. Я почувствовала - ЭТО МОЁ, Я ХОЧУ СЮДА! Настолько сильно почувствовала, что разом заткнулись все - и разум, и комплексы. Осталась одна всеобъемлющая фантазия. Ну и авантрюризм явно выпил целую бутылку. 

Сладковато-терпкий запах тяжелой ткани занавеса, гулкая, но, одновременно, глухая, почти вакуумная акустика темного зала. Это была атмосфера какой-то невыразимой мистики...

- Девушка, Вам кого?

Очень высокий и худой молодой человек с кудрявой, густой шевелюрой цвета спелой ржи тихо тронул меня за плечо. Я вздрогнула и резко вывалилась из своей фантазии в реальность.

- Ммммнеее... ну директора. Я... это, ну как бы на экзамен.

- А уже всё... закончилось, - покачал головой молодой человек. 

Но увидев моё убитое разочарованием и еще немножко зареванное лицо, он улыбнулся:

- Подожди, я соберу комиссию, они все еще тут. 

И вот уже через десять минут я стояла на сцене. Как оказалось, этот парень был директором и главным режичером этого театра. 

Слава богу, ожидание мое длилось не так уж сильно долго! Иначе бы я сбежала - поскольку страх и присущее мне стеснение, ранее притуплённые отчаянием и выпившим авантюризмом, снова вернулись и постепенно принялись вводить меня в естественное состояние тихой паники.

- Что читать будете?

Комиссия из четырех человек с интересом вперила в меня восемь глаз. Плюс очки... итого, десять. 

Жанна, о чём ты думаешь? Какие десять глаз?! Соберись!

- Не поняла... что значит читать?

- Ну, какие стихи? Вам же было сказано в условиях подготовить стихотворение...

Ну да, если бы я еще эти условия читала... Хи.

Так, Жанна, что ты там еще помнишь? Вспоминай, вспоминай... 

О! Ницше! Это было единственное, что пришло мне на ум. Жуткое, ужасное стихотворение. Тяжелейшее, как и всё у Ницше. Но выхода не было.

- Ницше...

Комиссия недоуменно переглянулась. А у директора от удивления упала челюсть. Это я заметила даже в свете софит, направленных на меня. Я даже почти услышала, как она стукнулась об пол - во всяком случае, в моём воспаленном от волнения воображении. 

- Хм... Обычно все с Гейне или чем-то попроще приходят. Но ладно, читайте.

Что было дальше, я помню крайне смутно. Как в каком-то туманном полусне, я прочла стихотворение. Потом меня попросили прочесть его в разных образах. Сначала словно колыбельную, потом будто я политический оратор, потом в образе пьяного. В последнем образе я чуть не упала со сцены, настолько вошла в него. Перед глазами стоял Мягков из Иронии Судьбы! 

Потом меня попросили спеть и сыграть что-нибудь. Вот с этим у меня проблем не было! Мое консерваторское прошлое расцвело самыми красочными бутонами.

Потом меня, к моему ужасу, отправили в балетный зал, где я, по собственному ощущению, создала комбинированный образ коровы и кузнечика. Но, несмотря на это, я всё же умудрилась повторить, ну хотя бы внешне, все движения и обороты, какие мне показала хореограф.

Как же она, должно быть, шокирована моими кривыми плие-релеве и руками-вертолётами! Эта мысль беспрестанно стучала в моей голове, пока я изображала лебедя под звуки шопеновского ноктюрна.

Два часа спустя экзекуция закончилась. Или сказка? Этого я не могла определить. Но, в любом случае, я снова оказалась в жестокой реальности.

Представление завершено, и надо возвращаться в жизнь. С ее насущными проблемами и мыслями о будущем. Которого у меня нет. 

Ко мне тихонько подошел директор театра:

- В течении трех дней мы вывесим результаты. Можешь прийти посмотреть, будет ли твоё имя в списке.

- Угу, спасибо. Ну... тогда, всего доброго. 

Я не хочу покидать это здание! Не хочу! Меня словно что-то держит!

Невероятным усилием воли я переступаю порог и вновь оказываюсь на жаркой улице. Солнце уже заходит, наступают сумерки. 

Только сейчас я чувствую, как я устала... 

Полностью опустошенная и выжатая, я тихо бреду к своей машине. И, почему-то, мне еще сильнее хочется плакать. Даже сильнее, чем несколько часов назад...

Может, это потому, что моя вторая, пусть даже совершенно невероятная, мгновенная, нежданная, туманная мечта-надежда снова оказалась несбыточной? И всё за одно чертовое сегодня. Господи, какой тяжелый день!

Дззззз..... Дззззз.....

Мобильный телефон в кармане завибрировал. Незнакомый номер. Кто это может быть?

- Алло?

- Жанна, это Рене, директор студии. Ну, в общем, если ты согласна, мы тебя берем. Возвращайся, мы дадим тебе список документов. Но учти (тихий смех в трубке), акцент твой мы будем из тебя вы-би-вать! Зверски! Идёт?

Сердце сделало невероятный скачок. Прямо, как с десятиметровой вышки в бассейн...

- Да!!! Я сейчас буду... Спасибо!

Моё воображение запело лучшие арии Верди! Почему Верди - не знаю... Наверное, потому что они самые... ну восторг-восторг-восторг.

Какой же счастливый день! И пусть я не буду ловить преступников, но, может, когда-нибудь я сыграю следователя. И сыграю всё то, что чувствую внутри...

***

Не всё, далеко не всё было гладко. Тот, кто служит театру, знает, с чем сталкиваешься и на сцене, и за кулисами. Как порой бывает сложно, страшно, больно. А иногда даже трагично. Сколько там зависти, интриг, мести, конкуренции, борьбы. За роли, за признание... и, главное, борьбы с самим собой. 

Но это ощущение счастья, вопреки всему - его не передать словами! Оно всё искупает...

А может, не вопреки? А наоборот? Именно потому, что надо преодолевать?

С Днём Театра всех причастных! 

И тех, кто на ней стоит, и, конечно же, зрителей. Ведь без них тоже нет театра...