Памяти Григория Зиновьева и всех ребят погибших при крушении Ил-20.

120 секунд ему на звонок -
На связь тоже есть нормативы.
А в трубке из дома: "Ну, как ты, сынок?"
"Нормально, здоровы и живы.
Я завтра на базе, поэтому спи
И не о чем тут волноваться,
Под небом библейским желтеют пески -
На них буду я любоваться",
120 секунд, а потом тишина
Становится невыносимой.
Лишь Богу известно, как молит она,
Чтоб чашу пронёс эту мимо.
И знать не могла, что на утро приказ -
И вот он уже в экипаже.
Из всех существующих авиабаз
Про эту никто не расскажет.
120 секунд было на разговор,
А дальше - опять ожиданье.
Алеппо, Латтакия и Дейр-эз-Зор -
Чужие для мамы названья.
Немало профессий для сильных мужчин,
Служение Родине свято.
Гордилась она, что стал её сын
Надёжным и верным солдатом.
120 секунд... Ни одной больше нет...
Как нет ни покоя, ни силы.
Зачёркнуты жизни разрывом ракет -
Он был на борту того Ила.
Единственный сын - и опора, и щит
Из маленькой нашей глубинки.
Но вот уже в трауре мама летит
За гробом, запаянным в цинке...
120 секунд - их нельзя повторить,
Осталась минута молчанья
И вечный девиз навека: Будем жить!
В стихах или воспоминаньях.
И третий, не чокаясь, как повелось
Среди воевавших служивых.
120 секунд и оборвалось,
Уже не вместясь в нормативы...